Поскольку наши заметки имеют целью сделать все испанское для читателя близким, понятным и родным, но при этом не наскучить и не потерять привлекательности чего-то иного, южного и экзотического, давайте сегодня продолжим разговор об испанских винах, но от теории перейдем непосредственно к интересующему нас предмету – приближающемуся Новому Году и на практике установим связи и закономерности. А чтобы придать нашим заметкам праздничный характер, постараемся сегодня больше внимание уделить напитку всех времен и народов – игристому вину, пускающему по нашим артериям, венам и жилам веселящий газ. Это вино в Испании называется cava.
Прощайте, буржуазные ценности
Скоро Новый Год, период подведения итогов, – и самое время с бокалом вина заняться обобщениями, сравнениями и ленивыми размышлениями о судьбах народов.
Испанию часто сравнивают с Россией и многие ищут черты сходства в наших характерах. Действительно, Испания и Россия были крупными империями, с культурой, которая развивалась под большим влиянием религиозных ценностей: католицизм у испанцев и православие у русских. Уникальную гибкость мышлению и формированию культурных парадигм придала в обоих случаях мощнейшая экспансия соседней культуры: арабской у испанцев и тюркской (монголо-татарской), у россиян. И оба государства «прозевали» капитализм, который своим рационализмом не слишком подошел широкому характеру испанцев и россиян в силу, возможно, тех самых религиозных ценностей и имперского размаха.
Сейчас, когда и сам капитализм практически уже в прошлом, оба государства могли бы извлечь прибыль из этого своего положения. Но вот тут ситуация меняется: Испания подошла к этому историческому рубежу в гораздо лучшем состоянии, чем Россия. Ее генофонд сохранился куда лучше, традиции устояли, современная Испания физически ощущает себя наследницей всех предыдущих времен, а россияне, увы, не смогли безболезненно перескочить через потери «советского» периода. Один знакомый врач объяснял мне, почему антибиотик не всегда эффективен, но зато всегда вреден: «Антибиотик – это яд, который работает как коса: взмах и все, что попало под косу, скошено. Если враг (бактерии, например) не высунул голову в этот момент, – он выживет и антибиотик окажется не эффективен, но все остальное, что ей попадется, коса скосит, то есть вреден антибиотик всегда». Это описание напомнило мне как раз воздействие «советского» периода на российскую историю. Если вы не до конца поняли, чем ситуация в Испании отличается от российской, – сравните для примера нынешнее положение королевской семьи в Испании и в России.
Испания, куда лучше сохранившаяся, в последние тридцать лет прошла капитализм экстерном, увеличила экономику чуть ли не в десять раз, ввела в науку термин «испанское экономическое чудо», построила лучшие в Европе дороги, стадионы, – ну, вы сами знаете. А если не верите, то приезжайте и проверьте. В виноделии произошла та же революция – количество и качество производимого вина за какие-то тридцать лет выросли фантастически. Но, бурно и экстерном «пройдя» капитализм и догнав в этом смысле другие страны-лидеры, испанцам так же быстро придется попрощаться с той системой ценностей, которую принес капитализм и, которая сейчас меняется на глазах.
Формат статьи не позволяет разводить философию, поэтому я опять же поясню все на пример вина: буржуазия, приобретая деньги, тратила их с оглядкой на класс аристократов, пример которых был у них перед глазами. Вино должно было быть от лучшего производителя, его полагалось долго, десятилетиями, хранить в семейном погребе, коллекционировать, собирать, вкладывать в него деньги и ждать прироста его качества и стоимости. Практичный буржуазный мир ждал от вина как от инструмента и символа очень многого: семейной стабильности, фамильного богатства, личного статуса, инвестиционной составляющей и пр. Сейчас вино в основном пьют. Как бы просто и наивно это не звучало, но, поверьте, в этом высказывании гораздо больше смысла, чем кажется. Вино стремятся произвести готовым к потреблению сразу, чтобы выдерживать в погребе его не пришлось. Вина стремятся делать много, разного и не обязательно лучшего качества. Многие ориентированы на «вино без недостатков», забывая, что отсутствие недостатков еще не гарантирует наличие достоинств. Раньше можно было верить имени винодела, классификации, мнению винного авторитета и цене, наконец. Сейчас потребитель голосует. Не просто рублем, покупая бутылку. Он готов платить больше за вино, которое он сам же красноречивее и чаще хвалил (рейтинги социальных сетей и прочие механизмы). А это уже совсем другой винный мир. Стабильность, престижность, стремление к лучшему качеству вина сменились модными винными брендами, умением подать и продать вино потребителю и другими требованиями – вино должно быть разным, интересным и актуальным. Фактор актуальности становится ключевым. Конечно, Chateau Margaux, актуально и сейчас. Но потребитель совершенно спокойно предпочтет на вечер другое вино и не потому, что денег не хватает, а потому, что критерии выбора в корне изменились. Но есть такое вино, которое практически не подвластно всем этим изменениям в культурных ценностях и назначение которого – дарить праздник. Я, конечно, говорю об игристых винах. Шампанское – воплощение буржуазных ценностей, заимствованных у аристократии и один из немногих поводов с оптимизмом смотреть в будущее.
Испанию часто сравнивают с Россией и многие ищут черты сходства в наших характерах. Действительно, Испания и Россия были крупными империями, с культурой, которая развивалась под большим влиянием религиозных ценностей: католицизм у испанцев и православие у русских. Уникальную гибкость мышлению и формированию культурных парадигм придала в обоих случаях мощнейшая экспансия соседней культуры: арабской у испанцев и тюркской (монголо-татарской), у россиян. И оба государства «прозевали» капитализм, который своим рационализмом не слишком подошел широкому характеру испанцев и россиян в силу, возможно, тех самых религиозных ценностей и имперского размаха.
Сейчас, когда и сам капитализм практически уже в прошлом, оба государства могли бы извлечь прибыль из этого своего положения. Но вот тут ситуация меняется: Испания подошла к этому историческому рубежу в гораздо лучшем состоянии, чем Россия. Ее генофонд сохранился куда лучше, традиции устояли, современная Испания физически ощущает себя наследницей всех предыдущих времен, а россияне, увы, не смогли безболезненно перескочить через потери «советского» периода. Один знакомый врач объяснял мне, почему антибиотик не всегда эффективен, но зато всегда вреден: «Антибиотик – это яд, который работает как коса: взмах и все, что попало под косу, скошено. Если враг (бактерии, например) не высунул голову в этот момент, – он выживет и антибиотик окажется не эффективен, но все остальное, что ей попадется, коса скосит, то есть вреден антибиотик всегда». Это описание напомнило мне как раз воздействие «советского» периода на российскую историю. Если вы не до конца поняли, чем ситуация в Испании отличается от российской, – сравните для примера нынешнее положение королевской семьи в Испании и в России.
Испания, куда лучше сохранившаяся, в последние тридцать лет прошла капитализм экстерном, увеличила экономику чуть ли не в десять раз, ввела в науку термин «испанское экономическое чудо», построила лучшие в Европе дороги, стадионы, – ну, вы сами знаете. А если не верите, то приезжайте и проверьте. В виноделии произошла та же революция – количество и качество производимого вина за какие-то тридцать лет выросли фантастически. Но, бурно и экстерном «пройдя» капитализм и догнав в этом смысле другие страны-лидеры, испанцам так же быстро придется попрощаться с той системой ценностей, которую принес капитализм и, которая сейчас меняется на глазах.
Формат статьи не позволяет разводить философию, поэтому я опять же поясню все на пример вина: буржуазия, приобретая деньги, тратила их с оглядкой на класс аристократов, пример которых был у них перед глазами. Вино должно было быть от лучшего производителя, его полагалось долго, десятилетиями, хранить в семейном погребе, коллекционировать, собирать, вкладывать в него деньги и ждать прироста его качества и стоимости. Практичный буржуазный мир ждал от вина как от инструмента и символа очень многого: семейной стабильности, фамильного богатства, личного статуса, инвестиционной составляющей и пр. Сейчас вино в основном пьют. Как бы просто и наивно это не звучало, но, поверьте, в этом высказывании гораздо больше смысла, чем кажется. Вино стремятся произвести готовым к потреблению сразу, чтобы выдерживать в погребе его не пришлось. Вина стремятся делать много, разного и не обязательно лучшего качества. Многие ориентированы на «вино без недостатков», забывая, что отсутствие недостатков еще не гарантирует наличие достоинств. Раньше можно было верить имени винодела, классификации, мнению винного авторитета и цене, наконец. Сейчас потребитель голосует. Не просто рублем, покупая бутылку. Он готов платить больше за вино, которое он сам же красноречивее и чаще хвалил (рейтинги социальных сетей и прочие механизмы). А это уже совсем другой винный мир. Стабильность, престижность, стремление к лучшему качеству вина сменились модными винными брендами, умением подать и продать вино потребителю и другими требованиями – вино должно быть разным, интересным и актуальным. Фактор актуальности становится ключевым. Конечно, Chateau Margaux, актуально и сейчас. Но потребитель совершенно спокойно предпочтет на вечер другое вино и не потому, что денег не хватает, а потому, что критерии выбора в корне изменились. Но есть такое вино, которое практически не подвластно всем этим изменениям в культурных ценностях и назначение которого – дарить праздник. Я, конечно, говорю об игристых винах. Шампанское – воплощение буржуазных ценностей, заимствованных у аристократии и один из немногих поводов с оптимизмом смотреть в будущее.
Роскошь и шампанское. Пузырьки в вине – атрибут праздника
Читатель вправе подвергнуть сомнению мои рассуждения и спросить: буржуазные ценности подразумевали стремление к роскоши. А разве что-то изменилось? Разве не так же все хотят красивой жизни? Откуда же тогда загулы футбольных звезд и прочие безумства новых нуворишей? Конечно, понятие роскоши остается, просто меняется тот смысл, что люди вкладывают в понятие роскошного. Что-то уходит в историю или становится совсем нишевым продуктом (седло от Hermes, например), но некоторые признаки красивой жизни остаются неизменными.
Одним из таких символов «Прекрасной уходящей эпохи» является Шампанское в частности, и все игристые вина вообще. Конечно, каждый производитель стремится к тому, чтобы его продукт ассоциировался бы с чем-то хорошим и светлым, типа подарка или праздника. Но бренд «шампанского» и других игристых вин давно перешел ту грань, что отделяет «неплохо бы» и «обязательно». Представляете производителя какого-нибудь вина, который бы добился того, что миллиард человек, как по команде, открывают миллиард его бутылок в одну и ту же секунду? Он бы посмеялся над нами или сошел бы с ума от радости. Конечно, об одном производителе говорить давно уже не приходится, но в принципе, именно это «чудо маркетинга» и происходит каждый год 31 декабря с игристыми винами.
Сейчас невозможно точно сказать, кто придумал, что шампанские вина надо пить на Рождество и Новый Год. В Реймсе (регион производства шампанских вин), всегда крестили и короновали французских королей и провинция Шампань была поставщиком королевского двора. Разумеется, речь идет об обычных тихих винах (винах без естественной газации), игристого тогда еще не было. Но, возможно, что уже тогда у реймских вин начал складываться имидж лучших вин для особых случаев.
Как бы то ни было, шампанское получило признание аристократии, а буржуазия подхватила этот флаг символа роскоши. Ну а мы с вами уже с рождения знали, что шампанское – синоним красивой жизни. «Кто не рискует, тот не пьет шампанское», – то есть не будет жить богато и красиво. Так говорили наши родители. Возможно, это выражение пошло с тех времен, когда бутылки с шампанским еще не научились делать надежными и они частенько буквально взрывались в руках. Люди гибли за вино. Впрочем, самим французам больше нравятся слова, которые приписывают Наполеону: «Если вы победили, то вы заслужили праздник и можете открыть шампанское, но, если вы потерпели поражение – шампанское вам просто необходимо». То есть французы убеждены – это напиток не только в радости, но и в горе, ведь горе – тоже особый случай.
Судя по росту продаж шампанского и игристого вина по всему миру, тяга к празднику и dolce vita только растет. Сто лет назад речь шла о 30 миллионах бутылок в год, а сейчас – Шампань продает в десять раз больше, что на самом деле практически на пределе возможностей виноградников региона. И ведь это речь идет о Франции, стране, которая половину шампанского выпивает сама. Что такое для всего остального мира какие-нибудь оставшиеся 150 миллионов бутылок? Капля в море. Мир оказался в ситуации, когда хорошего игристого вина ему необходимо гораздо больше.
Растущая индустрия Праздника. Как сделать много игристого вина, если его неоткуда взять?
Этот дефицит игристого мир ощутил не сегодня, а сто с лишним лет назад. Если есть спрос, то надо его как-то удовлетворять, но задачу эту можно решать по-разному. Вот представьте, вы выращиваете виноград и делаете игристое вино. Спрос растет. Вам надо заработать денег.
Первый путь понятен: при росте спроса и ограничении производства можно увеличить цену и, с некоторыми оговорками, улучшить качество. Это случай Франции с шампанским и, например, моего любимого franciacorta в Италии.
Второй путь: удешевить и упростить производство, тогда можно будет оперативно изготовить вино в дополнительном объеме и «выбросить» его на рынок в нужных количествах. Этим путем идут производители, которые, к примеру, проводят ферментацию в больших емкостях (резервуарный метод) и не выдерживают вино в бутылках годами. У них большая гибкость по отношению к объемам: например, таковы самые популярные в мире игристые вина просекко и асти. Качество напитка остается довольно высоким, за счет строгого контроля самого винограда и норм производства.
Есть третий путь: уронить качество напитка и выпустить на рынок продукт низкого качества, без амбиций, зато много, дешево и сердито. Так поступают, к сожалению, большинство крупных производителей России. Допустим, известные бренды продают в год 30 миллионов бутылок. А свои виноградники позволяют выпустить один миллион. Откуда же взялись еще 29 миллионов бутылок? 29 миллионов бутылок идет из виносырья, которое закуплено у Молдавии, Южной Африки и Испании в том числе. Это вино, несмотря на этикетки, имеет к Новому Свету, Абрау Дюрсо и Цимлянскому весьма отдаленное отношение, но клиент покупает (потребность только России – двести миллионов бутылок в год), а законодательство позволяет.
Это основные сценарии увеличения объемов производства.
Испании надо было найти свой путь.
Каким же путем пошла Испании? Непростым. Пожалуй, именно Испании удалось создать уникальное игристое вино по совокупности характеристик: Испания производит вино методом, полностью аналогичным шампанскому вину (финальная ферментация в бутылке, фильтрация, удаление осадка, выдержка – все необходимые действия). При этом делают этого вина много и без потери качества. Вопрос необходимого количества сырья Испания решила своеобразным образом, расширив регионы допустимого производства. С ценой вообще удивительная история. Об этом в наших следующих главах.
Первый путь понятен: при росте спроса и ограничении производства можно увеличить цену и, с некоторыми оговорками, улучшить качество. Это случай Франции с шампанским и, например, моего любимого franciacorta в Италии.
Второй путь: удешевить и упростить производство, тогда можно будет оперативно изготовить вино в дополнительном объеме и «выбросить» его на рынок в нужных количествах. Этим путем идут производители, которые, к примеру, проводят ферментацию в больших емкостях (резервуарный метод) и не выдерживают вино в бутылках годами. У них большая гибкость по отношению к объемам: например, таковы самые популярные в мире игристые вина просекко и асти. Качество напитка остается довольно высоким, за счет строгого контроля самого винограда и норм производства.
Есть третий путь: уронить качество напитка и выпустить на рынок продукт низкого качества, без амбиций, зато много, дешево и сердито. Так поступают, к сожалению, большинство крупных производителей России. Допустим, известные бренды продают в год 30 миллионов бутылок. А свои виноградники позволяют выпустить один миллион. Откуда же взялись еще 29 миллионов бутылок? 29 миллионов бутылок идет из виносырья, которое закуплено у Молдавии, Южной Африки и Испании в том числе. Это вино, несмотря на этикетки, имеет к Новому Свету, Абрау Дюрсо и Цимлянскому весьма отдаленное отношение, но клиент покупает (потребность только России – двести миллионов бутылок в год), а законодательство позволяет.
Это основные сценарии увеличения объемов производства.
Испании надо было найти свой путь.
Каким же путем пошла Испании? Непростым. Пожалуй, именно Испании удалось создать уникальное игристое вино по совокупности характеристик: Испания производит вино методом, полностью аналогичным шампанскому вину (финальная ферментация в бутылке, фильтрация, удаление осадка, выдержка – все необходимые действия). При этом делают этого вина много и без потери качества. Вопрос необходимого количества сырья Испания решила своеобразным образом, расширив регионы допустимого производства. С ценой вообще удивительная история. Об этом в наших следующих главах.
Кава. Испанское шампанское
Итак, шел семнадцатый век, монаху Пьеру Периньону исполнилось двадцать лет и все его эксперименты над игристым вином были еще впереди, когда Анна де Кодорнью вышла замуж за Мигеля Равентоса. Это не был мезальянс ни с одной из сторон: капиталы, интересы и опыт двух богатейших семей землевладельцев объединились. И именно потомок этих семей, Джозеп Равентос в 1872 году откупорил первую бутылку кавы, которую сделал в Каталонии по французским методам. Разумеется, шампанское уже гремело по всему миру, поэтому долгое время в Испании никакой кавы не было, было вино под именем «champana». Через сто лет усилия французов, понимающих цену своего бренда, завершатся тем, что они победят во всех судах и появятся многочисленные sparkling wine вместо «шампанских» местечковых вин. А в Испании бренд станет звучать как Cava, происхождением своим обязанный погребам, в которых игристое вино выдерживается годами.
Испанское игристое вино, cava, заслуживает того, чтобы о нем писать, но еще лучше, конечно, использовать его по назначению, то есть пить. Качество этого напитка, как правило, очень высокое, а цена – низкая. Один из моих друзей, приехав в гости, долго и недоверчиво смотрел цены на каву в магазине, что-то подсчитывая в уме, после чего сказал, что раньше он думал, что ванну с шампанским принимать можно только в случае вспышки умопомешательства, толкающего тебя на расточительство, а тут, в Испании, если прикинуть, – это вполне доступное развлечение. Действительно, испанцы делают каву традиционным способом, никаких ускоренных процессов и хитростей не применяют. Это очень непростой процесс и, тем не менее, вы можете купить каву за 2 евро. И даже не это главное: все-таки за два евро вам достанется далеко не самая лучшая кава. Но вот за 5 евро вы можете купить уже серьезный продукт. Причем парадокс сегодняшнего производства вина в Испании таков, что среди тихих белых сухих вин (не игристых), за 5 евро вы вряд ли найдете что-то интересное, а в случае с кавой это реально. Премиальная кава идет в районе 15-25 евро, это все равно дешевле средней цены на обычное шампанское. Если бы российские футболисты гуляли не с шампанским, а с кавой, счет и резонанс были бы заметно скромнее. А удовольствие – то же.
Немного информации: игристое вино – не совсем обычное вино, в привычном смысле этого слова. Оно шипит и пенится как пиво, но это еще пол беды, так ведь в нем еще смешаны разные сорта винограда разных годов урожая. Также смешивают белые и красные сорта. Но во Франции хотя бы территория производства традиционно сосредоточена в Реймсе и окрестностях, а в Испании законная зона производства кавы – это лоскутное одеяло, раскинутое по территории всей Испании. Сердце производства, конечно, на севере, в Каталунии (точнее, в Sant Sadurni de Anoia), но и, к примеру, в Валенсии умеют делать очень достойную каву и на бутылке так и будет написано – кава. Каву можно делать в десяти автономиях. Зато нет проблемы с сырьем и вино можно произвести в достаточном количестве.
Как я уже сказал, методы изготовления кавы – французские, придуманные в конце семнадцатого века монахом Пьером Периньоном и отточенные в последующие века. Но сорта винограда местные: кщарейо, макабео и парейяда. Впрочем, игристое вино можно делать и из шардоне, если хотите приблизиться к французскому стилю.
Шампанское пахнет грушами, яблоками, сеном, в нем часто ощущается декаданс, перезревшие фрукты, активные ароматы и вкусы.
Кава по стилю строже, ближе не к шардоне с жаренными булками и фруктами, а скорее к рислингам, где во вкусе цитрусовые, гранит и сланец, металл и камень. Возможно, сказывается влияние жаркого климата: испанцы предпочитают сухой стиль. Их кава – это брют, причем очень сухой брют.
Самые крупные производители, имеющие за плечами сотни лет истории – Codorniu и Freixenet, самые ценимые знатоками – Gramona, Recaredo, Agusti Torello Mata, Huguet, но вообще, – достойных производителей очень много. В винном магазине в Каталунии выбор будет огромным, глаза разбегутся и руки затрясутся. В других регионах подход продавцов более прагматичный, но выбор почти всегда есть. Есть относительно небольшие производители, предлагающие удивительно качественную продукцию за более чем разумную цену: At Roca, Mas Codina, Parxet и другие.
Испанское игристое вино, cava, заслуживает того, чтобы о нем писать, но еще лучше, конечно, использовать его по назначению, то есть пить. Качество этого напитка, как правило, очень высокое, а цена – низкая. Один из моих друзей, приехав в гости, долго и недоверчиво смотрел цены на каву в магазине, что-то подсчитывая в уме, после чего сказал, что раньше он думал, что ванну с шампанским принимать можно только в случае вспышки умопомешательства, толкающего тебя на расточительство, а тут, в Испании, если прикинуть, – это вполне доступное развлечение. Действительно, испанцы делают каву традиционным способом, никаких ускоренных процессов и хитростей не применяют. Это очень непростой процесс и, тем не менее, вы можете купить каву за 2 евро. И даже не это главное: все-таки за два евро вам достанется далеко не самая лучшая кава. Но вот за 5 евро вы можете купить уже серьезный продукт. Причем парадокс сегодняшнего производства вина в Испании таков, что среди тихих белых сухих вин (не игристых), за 5 евро вы вряд ли найдете что-то интересное, а в случае с кавой это реально. Премиальная кава идет в районе 15-25 евро, это все равно дешевле средней цены на обычное шампанское. Если бы российские футболисты гуляли не с шампанским, а с кавой, счет и резонанс были бы заметно скромнее. А удовольствие – то же.
Немного информации: игристое вино – не совсем обычное вино, в привычном смысле этого слова. Оно шипит и пенится как пиво, но это еще пол беды, так ведь в нем еще смешаны разные сорта винограда разных годов урожая. Также смешивают белые и красные сорта. Но во Франции хотя бы территория производства традиционно сосредоточена в Реймсе и окрестностях, а в Испании законная зона производства кавы – это лоскутное одеяло, раскинутое по территории всей Испании. Сердце производства, конечно, на севере, в Каталунии (точнее, в Sant Sadurni de Anoia), но и, к примеру, в Валенсии умеют делать очень достойную каву и на бутылке так и будет написано – кава. Каву можно делать в десяти автономиях. Зато нет проблемы с сырьем и вино можно произвести в достаточном количестве.
Как я уже сказал, методы изготовления кавы – французские, придуманные в конце семнадцатого века монахом Пьером Периньоном и отточенные в последующие века. Но сорта винограда местные: кщарейо, макабео и парейяда. Впрочем, игристое вино можно делать и из шардоне, если хотите приблизиться к французскому стилю.
Шампанское пахнет грушами, яблоками, сеном, в нем часто ощущается декаданс, перезревшие фрукты, активные ароматы и вкусы.
Кава по стилю строже, ближе не к шардоне с жаренными булками и фруктами, а скорее к рислингам, где во вкусе цитрусовые, гранит и сланец, металл и камень. Возможно, сказывается влияние жаркого климата: испанцы предпочитают сухой стиль. Их кава – это брют, причем очень сухой брют.
Самые крупные производители, имеющие за плечами сотни лет истории – Codorniu и Freixenet, самые ценимые знатоками – Gramona, Recaredo, Agusti Torello Mata, Huguet, но вообще, – достойных производителей очень много. В винном магазине в Каталунии выбор будет огромным, глаза разбегутся и руки затрясутся. В других регионах подход продавцов более прагматичный, но выбор почти всегда есть. Есть относительно небольшие производители, предлагающие удивительно качественную продукцию за более чем разумную цену: At Roca, Mas Codina, Parxet и другие.
Лирическое отступление: немного о брендах
Героические подвиги шампанского и кавы в области маркетинга не остались незамеченными. Поэтому контрольные пакеты многих производителей кавы и шампанского принадлежать крупным фондам и торговым домам. Дело ведь не только в том, что игристое вино охотно покупают, главное – что его искренне любят, невзирая на сверхдоходы производителей. Почти все видели старую рекламу Freixenet, на которой мальчик в красном костюме держит бутылку кавы подмышкой. Бутылка выглядит достаточно большой, чтобы всем стало понятно, что мальчик очень маленький. То есть это прямая реклама алкоголя, которая использует «детскую тему», что давным-давно полностью запрещено. Но испанцы только пожмут плечами: кава ассоциируется с семейными праздниками, важными событиями в жизни (свадьба, получение диплома) – закон может и помолчать.
Французы давно начали бороться за бренд «шампанского»: уже в 1891 году представители 91 страны мира подписали отказ от использования наименования «шампанское». Россия и Америка, кстати, не входили в их число, но я сейчас хотел сказать не об этом. Стоит ли вообще за этот бренд бороться? Ну, давайте посчитаем: триста миллионов бутылок шампанского в год продаются в среднем за 30 евро. Сделанная так же и с аналогичными затратами кава, была продана в этом году за первые девять месяцев в количестве ста шестидесяти миллионов бутылок, а Новый Год и главные продажи еще впереди, то есть объемы Франции и Испании, главных конкурентов в производстве сухих брютов, – почти сравнялись. Но средняя цена на бутылку кавы – не более 10 евро. То есть 20 дополнительных евро на бутылке приносит французам бренд. Осталось только умножить на триста миллионов бутылок. Вот о каких деньгах каждый год идет речь.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что французы получают свои деньги зря – качество шампанского выше всех похвал и его вкус уникален. Но и испанцы не стоят на месте. Ведутся активные работы по выделению особой категории cava de paraje, в переводе «кава на особом участке земли», кава высшей категории. Во-первых, будут определены лучшие участки земли. Во-вторых, ужесточены правила и нормы.
Например, в Шампани и в Ломбардии, где делают franciacorta, контролируют не только объемы в килограммах собранного винограда на гектар, но и допустимый объем выхода отжима в литрах. Ведь ясно, что «перевыжатый» сок придаст напитку неправильные, горькие нотки вкусов и ароматов, а этого допускать нельзя. Работа по введению категории сложная, но ход мыслей испанцев мне очень нравится.
Французы давно начали бороться за бренд «шампанского»: уже в 1891 году представители 91 страны мира подписали отказ от использования наименования «шампанское». Россия и Америка, кстати, не входили в их число, но я сейчас хотел сказать не об этом. Стоит ли вообще за этот бренд бороться? Ну, давайте посчитаем: триста миллионов бутылок шампанского в год продаются в среднем за 30 евро. Сделанная так же и с аналогичными затратами кава, была продана в этом году за первые девять месяцев в количестве ста шестидесяти миллионов бутылок, а Новый Год и главные продажи еще впереди, то есть объемы Франции и Испании, главных конкурентов в производстве сухих брютов, – почти сравнялись. Но средняя цена на бутылку кавы – не более 10 евро. То есть 20 дополнительных евро на бутылке приносит французам бренд. Осталось только умножить на триста миллионов бутылок. Вот о каких деньгах каждый год идет речь.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что французы получают свои деньги зря – качество шампанского выше всех похвал и его вкус уникален. Но и испанцы не стоят на месте. Ведутся активные работы по выделению особой категории cava de paraje, в переводе «кава на особом участке земли», кава высшей категории. Во-первых, будут определены лучшие участки земли. Во-вторых, ужесточены правила и нормы.
Например, в Шампани и в Ломбардии, где делают franciacorta, контролируют не только объемы в килограммах собранного винограда на гектар, но и допустимый объем выхода отжима в литрах. Ведь ясно, что «перевыжатый» сок придаст напитку неправильные, горькие нотки вкусов и ароматов, а этого допускать нельзя. Работа по введению категории сложная, но ход мыслей испанцев мне очень нравится.
Заключение: праздник к нам приходит!
Не устаю цитировать одного нашего друга – испанца, каталонца, внешне похожего на Дон Кихота, человека в возрасте, который отлично помнит времена страшной бедности, трудной работы, режима Франко и последующий за ними «золотой век».
Мы спросили его: почему в итоге он, каталонец, обосновался в Аликанте?
И, сидя на набережной, свободно откинувшись назад в кресле, вытянув ноги и потягивая из бокала холодную каву, Сальвадор сказал: «Ну где еще, зимой, можно посидеть у моря, расслабившись под лучами солнца, которое греет достаточно сильно, чтобы мы получили максимум удовольствия от ледяной кавы и неторопливой беседы с друзьями?».
Так что приготовим бутылки любого игристого, не забудем и про каву, – подготовимся к праздникам. А самому игристому пожелаем, чтобы его по-прежнему пили на приемах в королевских семьях, окатывали его брызгами пилотов Формулы-1, разбивали бутылки о борта кораблей. И чтобы поэты продолжали слагать в его честь стихи.
«Ананасы в шампанском – это пульс вечеров», когда-то давно написал поэт Игорь Северянин. И этими словами вполне можно закончить наши сегодняшние заметки.
Мы спросили его: почему в итоге он, каталонец, обосновался в Аликанте?
И, сидя на набережной, свободно откинувшись назад в кресле, вытянув ноги и потягивая из бокала холодную каву, Сальвадор сказал: «Ну где еще, зимой, можно посидеть у моря, расслабившись под лучами солнца, которое греет достаточно сильно, чтобы мы получили максимум удовольствия от ледяной кавы и неторопливой беседы с друзьями?».
Так что приготовим бутылки любого игристого, не забудем и про каву, – подготовимся к праздникам. А самому игристому пожелаем, чтобы его по-прежнему пили на приемах в королевских семьях, окатывали его брызгами пилотов Формулы-1, разбивали бутылки о борта кораблей. И чтобы поэты продолжали слагать в его честь стихи.
«Ананасы в шампанском – это пульс вечеров», когда-то давно написал поэт Игорь Северянин. И этими словами вполне можно закончить наши сегодняшние заметки.
Автор статьи - Дмитрий Кесадов.
Об авторе: Дмитрий Кесадов много лет живет в Испании. Имеет образование энолога. Интересуется сам и старается заинтересовать читателей вопросами вина, виноделия, гастрономии, истории и культуры Испании.
